http://www.vremya.ru/news/1023425.html
http://www.dni.ru/society/2009/4/2/163041.html
Молодец, Нургалиев! Неужели, наконец, решили навести порядок на телевидении?

Сколько ж людей хотят заработать славу на чужом горе. :(

Обвинить журналистов в пристрастии к жаренным фактам невозможно, есть закон предписывающий информировать граждан обо всевозможных угрозах и опасностях.

Пристрастие журналистов к сенсациям - это нормально и порой даже полезно. Когда у берегов Камчатки в 2005 году затонул батискаф, возможно именно широкая огласка этого факта заставила флотское начальство действовать быстро и эффективно.

"Этот район напичкан секретами, здесь находится главная база стратегических атомных подводных лодок Тихоокеанского флота, которые сами натовцы прозвали "осиное гнездо", здесь проходит секретный кабель, здесь находится система обнаружения иностранных подлодок", - объяснил бывший командующий Черноморским флотом, Герой Советского Союза адмирал Эдуард Балтин. Антенна, за которую зацпился батискаф, как говорит Балтин, "является одной из главных составных частей системы обнаружения подводных лодок на больших расстояниях в активном режиме". "Они бы туда весь блок НАТО собрали бы и еще пригласили Южно-Африканский Союз", - негодует адмирал.

Но зачастую журналисты преднамеренно искажают факты и просто выдумывают их в погоне за сенсациями. Я совершенно спокойно отношусь к выдуманным статьям в "мужских" и "женских" журналах. Но когда речь идёт о серьёзных темах, журналисты должны быть очень осторожны.

Экологическая катастрофа в Магаданской области
Сегодня в Хасынском районе администратором локальной сети распространено следующее сообщение:
"Народ, ни в коем случае не пейте воду из под крана, она отравлена, уже есть случаи госпитализации в районную больницу с отравлениями (прорвало карамкенское хвостохранилище)".

В российских и региональных СМИ появилось много сообщений о прорыве дамбы и человеческих жертвах в посёлке Карамкен Хасынского района Магаданской области. Однако, это только полуправда. А настоящяя правда состоит в том, что произошла самая настоящая экологическая катастрофа. Все СМИ почему-то умалчивают, что дамба на речке Туманной на самом деле являлась хвостохранилищем Карамкенского ГОКа, предназначенным для хранения отработанных цианидов.

Как известно цианиды являются сильнейшим ядом, это цианистый калий. И сейчас эти ядовитые отходы хлынули вниз по течению рек Хасын, и Армань. По берегам этих рек стоят посёлки Карамкен, Палатка, Хасын, Стекольный, Сплавная, Армань и другие, где проживают десятки тысяч людей. Жители этих посёлков в настоящее время подвергаются смертельной опасности в случае употребления отравленной воды в пищу. Но региональные власти и МЧС не предупредило население о нависшей смертельной опасности отравления питьевой водой.

Прошу распространить эту информацию в интернете с целью прорвать информационную блокаду о техногенной катастрофе в Магаданской области.

http://imagadan.livejournal.com/70747.html

Не думаю, что в посёлках Карамкен, Палатка, Хасын, Стекольный, Сплавная, Армань у многих есть интернет.
Авария произошла 29 августа, все цианиды уже смыло в Охотское море.
По сообщению РИА Новости, специалисты Магаданского центра гигиены и эпидемиологии продолжают ежедневно брать пробы воды в реке Хасын.

Двенадцатилетняя ленинградка Таня Савичева начала вести свой дневник чуть раньше Анны Франк, жертвы Холокоста. Они были почти ровесницами и писали об одном и том же - об ужасе фашизма. И погибли эти две девочки, не дождавшись Победы: Таня – в июле 1944, Анна – в марте 1945 года. «Дневник Анны Франк» был опубликован после войны и рассказал о своем авторе всему миру. «Дневник Тани Савичевой» не был издан, в нем всего 7 страшных записей о гибели ее большой семьи в блокадном Ленинграде. Эта маленькая записная книжка была предъявлена на Нюрнбергском процессе, в качестве документа, обвиняющего фашизм.

Сегодня «Дневник Тани Савичевой» выставлен в Музее истории Ленинграда (Санкт-Петербург), его копия - в витрине мемориала Пискаревского кладбища, где покоятся 570 тысяч жителей города, умерших во время 900-дневной фашистской блокады (1941-1943 гг.), и на Поклонной горе в Москве.
Детская рука, теряющая силы от голода, писала неровно, скупо. Хрупкая душа, пораженная невыносимыми страданиями, была уже не способна на живые эмоции. Таня просто фиксировала реальные факты своего бытия - трагические «визиты смерти» в родной дом. И когда читаешь это, цепенеешь:
«28 декабря 1941 года. Женя умерла в 12.30 ночи.1941 года».
«Бабушка умерла 25 января в 3 часа 1942 г.».
«Лека умер 17 марта в 5 часов утра. 1942 г.».
«Дядя Вася умер 13 апреля в 2 часа дня. 1942 год».
«Дядя Леша, 10 мая в 4 часа дня. 1942 год».
«Мама – 13 марта в 7 часов 30 минут утра. 1942»
«Умерли все». «Осталась одна Таня».
…Она была дочерью пекаря и белошвейки, младшей в семье, всеми любимой. Большие серые глаза под русой челкой, кофточка-матроска, чистый, звонкий «ангельский» голос, обещавший певческое будущее.
Савичевы все были музыкально одарены. И мать, Мария Игнатьевна, даже создала небольшой семейный ансамбль: два брата, Лека и Миша, играли на гитаре, мандолине и банджо, Таня пела, остальные поддерживали хором.
Отец, Николай Родионович, рано умер, и мать крутилась юлой, чтобы поднять на ноги пятерых детей. У белошвейки ленинградского Дома моды было много заказов, она неплохо зарабатывала. Искусные вышивки украшали уютный дом Савичевых - нарядные занавески, салфетки, скатерти.
С детских лет вышивала и Таня - все цветы, цветы…
Лето 1941-го года Савичевы собирались провести в деревне под Гдовом, у Чудского озера, но уехать успел только Миша. Утро 22-го июня, принесшее войну, изменило планы. Сплоченная семья Савичевых решила остаться в Ленинграде, держаться вместе, помогать фронту. Мать-белошвейка шила обмундирование для бойцов. Лека, из-за плохого зрения, в армию не попал и работал строгальщиком на Адмиралтейском заводе, сестра Женя точила корпуса для мин, Нина была мобилизована на оборонные работы. Василий и Алексей Савичевы, два дяди Тани, несли службу в ПВО.
Таня тоже не сидела сложа руки. Вместе с другими ребятами она помогала взрослым тушить «зажигалки», рыть траншеи. Но кольцо блокады быстро сжималось - по плану Гитлера, Ленинград следовало «задушить голодом и сровнять с лицом земли». Однажды не вернулась с работы Нина. В этот день был сильный обстрел, дома беспокоились и ждали. Но когда прошли все сроки, мать отдала Тане, в память о сестре, ее маленькую записную книжку, в которой девочка и стала делать свои записи.
Сестра Женя умерла прямо на заводе. Работала по 2 смены, а потом еще сдавала кровь, и сил не хватило. Скоро отвезли на Пискаревское кладбище и бабушку – сердце не выдержало. В «Истории Адмиралтейского завода» есть такие строки: «Леонид Савичев работал очень старательно, хотя и был истощен. Однажды он не пришел на смену - в цех сообщили, что он умер…».
Таня все чаще открывала свою записную книжку – один за другим ушли из жизни ее дяди, а потом и мама. Однажды девочка подведет страшный итог: «Савичевы умерли все. Осталась одна Таня».
Таня так и не узнала, что не все Савичевы погибли, их род продолжается. Сестра Нина была спасена и вывезена в тыл. В 1945-м году она вернулась в родной город, в родной дом, и среди голых стен, осколков и штукатурки нашла записную книжку с таниными записями. Оправился после тяжелого ранения на фронте и брат Миша.
Таню же, потерявшую сознание от голода, обнаружили служащие специальных санитарных команд, обходившие ленинградские дома. Жизнь едва теплилась в ней. Вместе со 140 другими истощенными голодом ленинградскими детьми девочку эвакуировали в Горьковскую (ныне – Нижегородская) область, в поселок Шатки. Жители несли детям, кто что мог, откармливали и согревали сиротские души. Многие из детей окрепли, встали на ноги. Но Таня так и не поднялась. Врачи в течение 2-х лет сражались за жизнь юной ленинградски, но гибельные процессы в ее организме оказались необратимыми. У Тани тряслись руки и ноги, ее мучили страшные головные боли. 1 июля 1944 года Таня Савичева скончалась. Ее похоронили на поселковом кладбище, где она и покоится под мраморным надгробием. Рядом - стела с барельефом девочки и страничками из ее дневника. Танины записи вырезаны и на сером камне памятника «Цветок жизни», под Санкт-Петербургом, на 3-ем километре блокадной «Дороги Жизни».
Таня Савичева родилась 25 января, в день поминовения святой мученицы Татианы. Оставшиеся в живых Савичевы, их дети и внуки, обязательно собираются за общим столом и поют «Балладу о Тане Савичевой» (композитор Е. Дога, слова В. Гина), которая впервые прозвучала на концерте народной артистки Эдиты Пьехи: «Таня, Таня… твое имя - как набат на всех наречьях…»
Нельзя сердцу прекращать помнить, иначе - пресечется род наш человеческий.
На берегу Невы,
В музейном зданье,
Хранится очень скромный дневничок.
Его писала
Савичева Таня.
Он каждого пришедшего влечет.

Пред ним стоят сельчане, горожане,
От старца -
До наивного мальца.
И письменная сущность содержанья
Ошеломляет
Души и сердца.

Это - всем живущим
в назиданье,
Чтобы каждый в суть явлений вник, -

Время
Возвышает
Образ Тани
И ее доподлинный дневник.
Над любыми в мире дневниками
Он восходит, как звезда, с руки.
И гласят о жизненном накале
Сорок две святых его строки.

В каждом слове - емкость телеграммы,
Глубь подтекста,
Ключ к людской судьбе,
Свет души, простой и многогранной,
И почти молчанье о себе...

Это смертный приговор убийцам
В тишине Нюрнбергского суда.
Это - боль, которая клубится.
Это - сердце, что летит сюда...

Время удлиняет расстоянья
Между всеми нами и тобой.
Встань пред миром,
Савичева Таня,
Со своей
Немыслимой судьбой!

Пусть из поколенья в поколенье
Эстафетно
Шествует она,
Пусть живет, не ведая старенья,
И гласит
Про наши времена! Сергей Смирнов

У нас на заводе работала женщина, которую в детстве вывезли из Ленинграда. Когда она умерла и зашли к ней в малосемейную квартиру увидели обстановку. Кровать, а всё остальное свободное пространство забито пачками макарон под потолок, это в сытое Брежневское время, жуть.
А щас сам подумываю, что надо макароны прикупать.